Казино Вулкан 24: вход на официальный сайт клуба Vulcan 24

Когда на Камчатке утро, остальная Россия еще спит. Здесь все иначе. Ядовитый борщевик называют сладким, азиаты притворяются американцами, полиция гоняется за медведями, а вместо того чтобы строить дороги, здесь предпочитают летать по небу

КамАЗ-вахтовка с ревом переваливается по ямам. По стеклам хлещут ветки. В кузове дерматиновые сиденья и ремни, которыми лучше пристегнуться, иначе вывалишься в проход. Мы пробили в пути колесо, но, к счастью, водитель следующего КамАЗа помог его поменять.

Зачем дороги?

Грузовики на Камчатке часто ходят попарно – то сломается что-то, то в грязи увязнешь. Здесь принято помогать. Хотя водители грузовиков – один клан, а водители джипов – другой. Друг друга слегка недолюбливают. Джиперы на самодельных автомонстрах ездят без номеров и огромными колесами портят колеи, в которых грузовики потом вязнут. Если джип застрянет на пути «туда», грузовик может и мимо проехать: дескать, пусть назад в город поворачивает, а то тяни его потом на веревке всю дорогу. Впереди реки, грязь, лава.

Мы едем по парку «Вулканы Камчатки». Русский туризм – беспощадный, но не бессмысленный. Красота здешних мест поразительная. Но дороги – не для слабых духом. Альтернатива – вертолетный тур от 40 тысяч рублей в час. И часа будет мало.

Есть мнение, что Камчатке нужны не эконом-туристы с рюкзаками, а только богатые – на вертолетах. Средний тур – от 100 тысяч рублей и выше. Зачем еще какие-то дороги?

Камчатка велика, и все здесь ей под стать: огромные колеса у машин, пирожки размером с ботинок в придорожных кафе.

Возле обочин высятся гигантские лопухи и стебли борщевика. Последние называют на Камчатке «пучкой», когда-то казаки-первопроходцы варили из нее самогон. Эффект от «пучки» был соответствующий. Говорят, раньше в этих краях выращивали репу размером с голову взрослого человека. А вот скотины почти не видно, по коровам и свиньям Камчатский край на одном из последних мест в стране. С таким-то запасом корма!

ГРУЗОВИКИ НА КАМЧАТКЕ ЧАСТО ХОДЯТ ПОПАРНО – ВДРУГ ЧТО-ТО СЛОМАЕТСЯ ИЛИ В ГРЯЗИ УВЯЗНЕШЬ. ЗДЕСЬ ПРИНЯТО ПОМОГАТЬ ДРУГ ДРУГУ.

Французский мореплаватель Лаперуз еще в XVIII веке писал о Камчатке: «Травы на естественных лугах вырастают до 4 футов (1,2 метра). На зиму, которая в этом климате длится 7–8 месяцев, можно было бы заготовлять огромное количество сена. Однако для камчадалов это слишком хлопотно: потребовались бы большие сараи для сена и хлева, защищенные от холода. Им легче жить плодами охоты и рыбной ловли, прежде всего лососем, который ежегодно приходит в реки, словно манна небесная, чтобы наполнить их сети и обеспечить пропитанием на целый год».

За два с половиной века мало что изменилось. А даже если и разведешь скотину, попробуй доставить мясо и молоко до прилавков по местным дорогам.

Увидеть медведя и не умереть

Медведей на Камчатке много. Из-за хищнического лова идущей на нерест рыбы реки пустеют. Медведь не успевает наесться и накопить жира, чтобы лечь в спячку. Просыпается в середине зимы от голода и снова уже не ложится. Зимой-то есть нечего. Вот и бродит, выходит к людям. Но в конце лета и осенью еда еще есть – рыба, ягода. Если услышишь шум в кустах, возможно, это он, медведь. Но человека обычно не трогает.

Нас сопровождает гид Александр. Ему 59 лет, раньше он работал егерем в парке, теперь занимается просветительской работой, водит группы.

– Медведь – животное сильное, но трусливое, – говорит Александр. – Если на тебя вышел, нужно крикнуть погромче и руки вверх поднять, чтобы казаться выше. А вот если побежишь, тогда дело плохо, догонит.

Одного крупного медведя, пасущегося возле дороги, мы увидели из окна автобуса. Остановились, выскочили. Но близко не подходили. Огромный. Попробуй такого напугать!

Другой медведь куда-то шел по леднику. Зачем? В горах на такой высоте еды нет. Может, видами любовался?

– Это еще ерунда! У нас, бывает, медведи по городу ходят, – добавляет Александр. – В том году в Елизово медведица с медвежатами пришла. Полицейские их сиреной прогнали. А недавно был случай: инспектора съели. Тот нашел труп медведя и захотел выдернуть зубы и когти на память. А труп давно лежал, его другие медведи жрать приходили. Пришли, а тут этот инспектор. Ну, и его тоже… за компанию.

И вспоминает, как начинал работать в 90-е годы. В только открывшуюся Камчатку приехали голландцы. Походили, пофотографировали, а потом отзыв написали. Тропинки у вас, дескать, хорошие, но почему такие странные? Ветки над головой висят, когда по лесу идешь, нужно все время пригибаться.

– Так это и не тропинки были, – смеется Александр.

– А медвежьи тропы! Медведь-то на четырех лапах идет, ветки ему не мешают. Все маршруты у нас тогда по медвежьим тропам шли, по кедрачу. Медведи логично ходят, вдоль рек. Их дороги вытоптаны так сильно, будто сто человек прошло. А других не было троп.

Камчатские индейцы

В XVIII веке исследователь Степан Крашенинников записал любопытные факты об аборигенах Камчатки. Любимое их занятие – рассказывать и обсуждать сны. Если вши приснятся, значит, казаки за ясаком придут. Если во сне тошнит, значит, родственники приедут. Если снится секс, значит, будет счастье на охоте и в рыбалке. Время от времени гадали о жизненном сроке: стреляли из лука вверх – кто выше пустит стрелу, тот и проживет дольше. Женщины участвовали в состязаниях, даже были женщины-богатыри. Покойников клали в деревянную колоду, а потом поднимали на дерево, все вещи покойного складывали под деревом. Жертвенных оленей душили руками. Приняв христианство, возили с собой иконы, для этого выделялись особые олени, священные. Одежду вышивали по краям и швам, чтобы злые духи в нее не проникли.

Первая остановка в поселке Эссо. Здесь находится корякское стойбище «Чау-чив», оно же – родовая община Андриановка. У входа нас встречает его хозяйка Александра Андрианова. Община – несколько домов и юрт – имеет статус музея.

В огромной суперюрте Александра рассказывает о быте коряков. За обедом с ухой и голубикой, разоткровенничавшись, она вспоминает свое детство: «Меня, маленькую, забрали у родителей, сунули в холодный грузовик, а потом сдали в интернат. Мне там совсем не нравилось».

Советская власть хотела переделать кочевые народы в оседлые, дать детям аборигенов образование. Коряки да и другие кочевники строить коммунизм не хотели, жили в землянках в антисанитарных условиях, были неграмотными, но счастливыми со своими оленями и рыбой. Их насильно облагодетельствовали, привязали к поселкам и оленеводческим совхозам. Теперь они обижены и на Союз, и на то, что он распался, ведь совхозы оказались закрыты, а большая часть оленей забита.

В стойбище приехал эвенский ансамбль «Нулгур». Это не просто сельская самодеятельность, на сцене профессиональные этнические шоумены. Артисты выступают с гастролями по всему миру. Состав смешанный: тут не только эвены, но и коряки, и чукчи. Некоторые из танцоров-мужчин подражают американским индейцам, носят длинные волосы, завязывая их в пучок. Если вместо бубна возьмут в руки томагавк, не отличишь.

ИЗ-ЗА ХИЩНИЧЕСКОГО ЛОВА ИДУЩЕЙ НА НЕРЕСТ РЫБЫ РЕКИ ПУСТЕЮТ. МЕДВЕДЬ НЕ УСПЕВАЕТ НАЕСТЬСЯ И НАКОПИТЬ ЖИРА, ЧТОБЫ ЛЕЧЬ В СПЯЧКУ.

Камчатские танцы могут быть пугающими, веселыми, эротическими. Это спектакль с криками и прыжками. Упомянутый ранее Лаперуз описывал их так: «Камчадальские танцы можно сравнить с содроганиями конвульсионеров (французская секта) у гробницы на кладбище Святого Медарда. В танцах задействованы руки и плечи и почти не участвуют ноги. Скорбные грудные возгласы – единственная музыка, задающая ритм танцу».

Дикие прыжки камчадалов далеки от изящных кадрилей французских салонов, но что-то в них есть. Это архаичный хоровод, переходящий в шаманские камлания. Хочется выскочить на сцену и тоже начать извиваться, размахивая перед круглолицыми женщинами колотушкой от бубна.

Столб в 13 километров

Говорят, коряки опасались вулканов и избегали их. А эвены, наоборот, старались селиться рядом – здесь можно было помыться в горячей воде. Главное – вовремя заметить приближающееся извержение, чтобы успеть перенести лагерь. Вулкан Толбачик извергался дважды за последние полвека. Крупнейшее извержение случилось в 1976 году, его видели даже космонавты. Столб дыма поднимался на 13 километров, а на поверхность земли выбросило 3 миллиарда тонн раскаленных камней.

Изучать вулкан приехали ученые и журналисты со всего мира. Общий вердикт был таким: до следующего подобного извержения пройдет лет сто, не меньше. Однако извержение повторилось в 2022 году, лава вытекла на поверхность, уничтожив возле Толбачика утлые самодельные постройки и ведущую в долину автомобильную дорогу. Камчатские власти ждали миллионных дотаций, чтобы прорубить дорогу через лаву. Но местные активисты на крошечном бульдозере сами проложили дорогу через лес. 10 километров дороги обошлись им в 150 тысяч рублей. Собирали по миру кто сколько сможет. Нелегально, конечно. Но гостей же возить как-то нужно.

Толбачик – культовое место. Это два сросшихся вулкана – потухший Острый (3682 м) и действующий Плоский (3140 м).

Туристы останавливаются в лагере «Клешня», он же «Родник». Первое название в честь одного из вулканических конусов, второе – в честь вырытого здесь колодца. В лагере пара крошечных деревянных будок-туалетов и домик-столовая. На этом благоустройство заканчивается, да и то, что есть, построено нелегально. Руководство парка много лет не может согласовать и утвердить необходимую инфраструктуру. При этом даже в будние дни в лагере живет до ста человек. А в выходные в долине начинаются проблемы с парковкой КамАЗов и джипов.

Впрочем, застывшей черной лавы хватит на всех. Это бескрайнее море вывороченных, расплавленных и сморщенных камней. Под лавой есть тоннели, в которые можно забраться и потеряться. С потолков тоннелей свисают вулканические сталактиты.

В долине холодно даже летом, но в залах подземных тоннелей жарко, как в сауне. Вулкан ведь действующий. Чтобы не заблудиться на лавовом поле, особенно во время тумана, сотрудники парка нарисовали краской обычные стрелки. Можно было бы сделать дорожки, таблички, но пока и стрелки выручают. Уйдешь с нитки маршрута и будешь бродить по лаве часами.

Восхождение на вулкан

Изредка над долиной можно увидеть вертолет. Но Толбачик расположен далеко даже для вертолета. В основном летают вокруг Петропавловска-Камчатского, чтобы уложиться в разумные один-два полетных часа. Например, на Горелый вулкан или на дымящийся Мутновский. А тут все пешком.

За день до подъема на Толбачик у меня разорвались ботинки. Так бывает, если взять с собой не новые из магазина, а старые из шкафа, которые не надевал много лет. Отлетела подошва. А на склонах вулкана даже в августе лежит снег – босиком не походишь. Гид выдал мне резиновые сапоги. Вся группа идет в треккинговых ботинках, а я в сапогах на два шерстяных носка. Ну и чудно. Впереди то снег, то ручьи с водопадами. Все прыгают по камням, как архары, а я шлепаю напрямик. И по скалам в резиновых сапогах тоже лезть удобно.

КАМЧАДАЛЬСКИЕ ТАНЦЫ МОГУТ БЫТЬ ПУГАЮЩИМИ, ВЕСЕЛЫМИ, ЭРОТИЧЕСКИМИ. В ТАНЦАХ ЗАДЕЙСТВОВАНЫ РУКИ И ПЛЕЧИ И ПОЧТИ НЕ УЧАСТВУЮТ НОГИ.

Камчатское лето в горной долине больше похоже на сырую, туманную и зябкую осень. Поднимешься выше облаков, а там солнечная весна с тающим снегом и бегущими ручьями. А еще выше – зима с сугробами почти по колено.

ЗАСТЫВШАЯ ЛАВА – ЭТО БЕСКРАЙНЕЕ МОРЕ ВЫВОРОЧЕННЫХ, РАСПЛАВЛЕННЫХ И СМОРЩЕННЫХ КАМНЕЙ. ПОД НЕЙ ЕСТЬ ТОННЕЛИ, В КОТОРЫХ МОЖНО ПОТЕРЯТЬСЯ.

Восхождение на Плоский Толбачик занимает примерно восемь часов, это зависит от вашей физической формы. Кто-то забежит за шесть, другой сойдет с маршрута и повернет обратно. Кратеру Толбачика, а по-научному – кальдере, нет равных на Камчатке: 1,8 км в ширину и 400 метров в глубину. Там поместилась бы небольшая деревня.

Со склонов видны вулканические конусы в долине, и заснеженные вершины вулканов Ключевской группы, и пелена облаков, оставшихся далеко внизу. Если что-то и может быть таким же красивым, так это только вид с соседнего вулкана. Поблизости что-то гудит, ухает. То ли сходит снежная лавина, то ли урчит под землей лава, намекая, что молчание вулкана – вещь временная и опасная. Над красавцем Ключевским поднимается дымок. Да и сам Толбачик в любой момент готов удивить.

Разворачиваем флаг, фотографируемся – и вниз. Вниз идти легко, будто оставил на вершине всю тяжесть забот и тревог. Можно даже пытаться скользить по снегу в сапогах, как на лыжах. Спуск занимает в два раза меньше времени, чем подъем. Снова по снегу, по ручьям, сквозь туман облаков, по застывшей лаве, следуя за грубо намалеванными стрелками.

Внизу в долине находится мертвый лес. Во время первого извержения лес засыпало пеплом, как Помпею. Горячий пепел вытянул из почвы всю влагу, и лес высох. Долгое время он казался местом жутким, из русских сказок с Бабой-ягой. А сейчас – достопримечательность. Там даже построили глэмпинг – кемпинг с комфортабельными шатрами. Из этакого космического шатра с прозрачным окном во всю стену смотришь на мертвый лес и громоздящимися за ним горами и думаешь – какая же все-таки красота!

Григорий Кубатьян